Лес поредел. Светлее стали просветы, ярче их голубизна…
Он легко ступал по упругому мху, надеясь засветло добраться до лагеря.
Решив сократить дорогу на несколько километров и сэкономить пару часов уходящего весеннего дня, он не стал обходить топь, вспоминая советы местных жителей: держаться ближе к деревьям и кустарникам, в случае чего – они помогут.
Хвойные великаны, сосны, ели и, изредка попадающиеся , могучие кедры, как бы нехотя уступали место пестрящим своими сарафанами берёзкам. Начиналось болото…
Километра два он пробирался без особого труда: кочки были твёрдые, широкие, надёжные. Длинной сухой веткой-посохом прощупывал подозрительные, заросшие тиной и ряской проплешины между кочками, стараясь держаться ближе к тонким и гибким стволикам берёзок, только-только выкрасившим кудри свои изумрудной молодой листвой.
Впереди замаячил тёмно-зелёный сосновый бор… Значит скоро кончится болото, начнётся подъём на гору, а за ней – их геологическая стоянка.
Прыжок на кочку, другую, вон к той, одинокой берёзке…
Нога коснулась кочки, но не устояв на осклизлой травяной макушке, съехала вниз, в расступившуюся предательски бурую поверхность жижи. И сразу тело, как в каком-то нелепом сне, ушло в эту чавкающую тёмную субстанцию по самую грудь. От неожиданности руки, выпустив отлетевшую вбок палку-посох, взметнулись в стороны, стремясь остаться на поверхности.
Наполнившиеся водой кирзовые сапоги якорем тянули вниз. Застегнутая штормовка с образцами пород перечеркнула шансы выбраться к подножию берёзки. Медленно, но неотвратимо мёртвая трясина заключала его в свои смертельные объятья. Надувшийся на спине пузырь штормовки затормозил погружение… Никого рядом… Никто не услышит…
Он тоскливо глянул вверх, словно прощаясь с небом, с этим миром. Над головой печально шелестела листва той самой берёзки, к которой он прыгнул. Ветки спускались низко, но рукой не достать, а для прыжка не было опоры…
-Помоги же! – вырвался не то стон, не то хрип.
Потом прикрыл глаза… Разум не мог смириться с торжеством жизни чудесного весеннего дня и торжеством смерти, неотвратимо тянущей его к себе… Лучше не видеть…
Сильный порыв ветра, словно стон пронёсся в округе. Что-то мягкое, щекочущее скользнуло по лицу, волосам… Листва! Ветер пригнул крону берёзки и кончики её локонов касались головы.
Неимоверным отчаянным усилием он выбросил руку вверх… Пальцы скользнули по тонким гибким веточкам, капканом сомкнулись на самом их кончике… Держать! Не отпускать!!!
Осторожно, боясь делать резких движений, чтобы не уйти глубже, он подвёл вторую руку к первой, перехватил веточку чуть выше, затем ещё…ещё…
Руки, почувствовав надёжную крепость ветки, как заведённые перебирались выше и выше, вытаскивая тело из трясины… Ещё немного, ещё… Вот совсем рядом твёрдая прикорневая поверхность перед стволиком берёзки, нужно ещё одно усилие…
Неожиданно где-то вверху раздался слабый треск, но в следующий момент он уже лежал грудью на этой поверхности, головой касаясь стволика.
Несколько минут он лежал не шевелясь, собираясь с силами, ещё до конца не веря в счастливый исход, в своё спасение. Потом встал на ноги, обнял стволик, припал губами к прохладной белоснежно-бархатистой его коже.
Слёзы катились по щекам, прячась в выросшей за сезон бороде.
-Спасибо тебе, родная…,- прошептал он, с нежностью гладя стволик.
Потом присел, привалился к нему спиной и глянул вверх на склонившиеся над ним изумрудные волосы…
Крупная капля упала ему на щеку, за ней другая…
Что это? Сок? Но сок уже должен закончиться – листва одела голые прежде ветви. Следующая капля попала на губы. Облизнув их он почувствовал терпкий знакомый привкус. Сок ли это? Нет, сок не такой, сок сластит, а это… это… Не веря себе, он поднялся на ноги, внимательно посмотрел на крону и только тут заметил трещину, словно рваною раной, прорезавшую место соединения спасшей его ветки со стволом. Ещё одна капля выкатилась из этой трещины.
Так вот что треснуло, когда он вытягивал своё тело из трясины… Не выдержала ветка, надломилась.
-Не плачь, родная, подожди, я сейчас тебе помогу…
Быстрым движением он вытащил брючный ремень из петель, вытянувшись во весь свой немалый рост достал до трещины и крепко примотал им ветку к стволику.
-Ничего, родная, до свадьбы заживёт.
Потом ещё раз ласково погладил белоснежную бархатистость кожи, глянул на качающиеся печально кудри и двинулся дальше.
Еле слышно шелестела сзади листва, словно прощаясь…
Он шёл навстречу жизни, унося в сердце своём благодарность слабой тоненькой берёзке, оказавшейся сильнее смерти…
.......................................
Вспомните об этом, люди, когда заносите топор над беззащитной красотой леса.
Вспомните об этом, когда нанося удары ножом непорочно чистым стволам берёз, алчно подставляете банки под капающий из ран сок.
Сок ли это?
Помните об этом, люди!
4.06.2004г.
